Russian Disneyland - Алексей А. Шепелёв

– Лёнь, сегодня мы с тобой убираем в классе. Ты не забыл? – обратилась к нему Яна, положив свой пакет с книгами в шкаф в раздевалке (до этого директора раздевалки были общими).

– Нет, конечно. Подожди, я сейчас приду.

Новый директор ввёл новое правило: ученики убирают классы (поднимают стулья на парты, подметают, моют доску, поливают цветы). За каждым классом закреплён один кабинет – одноклассники Леонида поочерёдно убирали 7-й кабинет.

Леонид, как уже говорилось, не страдал особым благородством и вежливостью. И когда его очередь дежурства совпадала с дежурством другой какой-нибудь девчонки, он на её приглашение отвечал: «Делать мне нечего!» И, хлопнув дверью, сматывался домой.

Но с Яной он, естественно, не мог так поступить. При её виде у него подкашивались ноги и отнимался язык – какой уж тут хлопок дверью!

Леонид поднимал стулья, Яна подметала щёткой. Возлюбленная Леонида наклонилась, чтобы поднять бумажку – в узком проходе между партами; Леонид как раз проходил боком через этот проход… На мгновенье он нечаянно прикоснулся к ней – казалось, всем телом, всей душой – и особенно одной частью тела, почувствовал ее тепло, а она – его.

Пункт 2.

Леонид Морозов – человек разума, а не чувств. Любил ли он Яночку Тургеневу? Эту big fifteen. (Уже!!! – а ему ещё 13, скоро 14!). Сам не знает. Он не знает, что такое любовь. Он постоянно думает о ней, старается быть рядом. Он не может признаться ей в любви или даже пригласить на танец. Что он скажет ей? Что полночи не спит – мечтает о ней, полночи спит и видит её во сне? Что его пламенное сердце пронзила её стрела, что делает то, чего не хочет его разум?! Мать Леонида называет его эгоистом, и он, когда пишет: «Яна, Я тебЯ люблю!», думает, способен ли он по-настоящему любить её.

Пункт 3.

Во второй главе автор противоречит сам себе. Например, противоположные по смыслу предложения «Леонид не сдавался» и «Он не был настойчив». Мы также наблюдаем бездействие так называемого отличника на уроке и его «ответ». Если он ежедневно смотрит на девочек и «набирает в рот воды», то как же он может быть отличником и личностью? Пункт 2 гл.2. гласит, что Леонид человек разума, почему же тогда он не может выкинуть её из своего сердца и разума? Он же отлично знает, что она сестра Брюса, поэтому все его усилия напрасны. А если хочешь чего добиться, не будь таким пассивным!

Кроме того, одна сцена гл. 2 вообще имеет мало какое отношение к литературе!

Пункт 4.

Село, где имел честь проживать наш герой Л. Морозов, находилось в Центрально-чернозёмном регионе. Село было маленькое, всего около 700 (?) жителей. Люди тут проживали в основном (как вы уже убедились!) недружелюбные, необразованные, недалёкие и даже нетрудолюбивые. Конечно, имелся полуразвалившийся-полурастащенный колхоз и построенная им лет 30 назад уже знакомая нам школа. Но главной достопримечательностью села был новый клуб (или, как числился в бумагах, Дом культуры) – единственное двухэтажное здание в селе.

Гл. III.

В воскресный день можно пройти по всей «центральной площади» села и не увидеть ни одного человека (!). Золотой диск солнца сеет вокруг свои лучи; лишь изредка пушистое дырявое облако закрывает его собой; но всё равно через это облако, словно через решето, сыплются на землю сияющие зёрна, дающие жизнь всему живому на земле. Особенно опрятно в этот солнечный день смотрятся белые кирпичные стены СДК – с балконом и большим стеклянным фасадом.

Однако всё хорошо и безоблачно днём. Ночью тут начинается своя, совсем иная жизнь.

Гигантские тени закрывают собой бледно-жёлтую луну, и под ними гаснут даже звёзды – золотые диски солнц, находящихся за миллиарды световых лет от бренной Земли.

Какие законы действуют тут? Закон джунглей? Один за всех, все за одного? каждый за себя? все против всех?

Дискотека – вещь хорошая. Это знает каждый, кто хоть раз был молодым. Если спросить у вас, что такое дискотека, вы ответите, что, мол, это танцы. На самом же деле это мероприятие, участники которого не только танцуют, но и параллельно, вне зоны общей видимости, употребляют спиртные напитки, курят, «зажимают», трахают, иногда даже насильно, девушек, дерутся или попросту избивают кого-нибудь…

Тогда-то ещё «внимание на других» было совсем пустячным, но теперь уж совсем созрела, стала заметной – быстро и небрежно всех сельских девушек разбирают по рукам; кто никому не достался, поступил как-то не так или легко достался – так и идут по рукам – если заступиться некому (приличным родителям, старшим братьям-сёстрам, иногда учителям). Над Яной так и кружились «стервятники» – этот процесс виден невооружённым взглядом, но у неё братаны крутые на всю округу. А потом в таких случаях кто-нибудь стал несильно-иронично приговаривать следующее: у Янки в Васильевке Мареев есть (он же Лапа, такой же «держатель шишки» близкой, но не соседней деревни, лет на пять её старше!), милый женишок, видели, как обжимались.

Леонид быстро шагал по улице родного села; вокруг было темно; он спешил на дискотеку; за неимением друзей он всегда ходил туда один.

Мероприятие уже началось, в окнах зала играли разноцветные блики, воздух и стёкла сотрясала музыка. Быстрые широкие шаги приближались к Дому культуры. Поздоровавшись за руку с дюжиной падцанов, стоявших на пороге, Леонид вошёл.

Картина была приятна глазу. В полумраке, в поочерёдном мерцании разноцветных огней, в каком-то ярком оранжевом свете, который то загорался, то быстро потухал, в оглушительном воспроизведении музыки плавали молодые люди.

Представители мужского пола танцевали, ритмично переставляя ноги под удары барабанов, отдельные экземпляры, разгоряченные самогоном, раскраснелись, поскидывали с себя свитера и спортивные костюмы, оставшись в одних майках – невозможно описать, как они выплясывали и прыгали!..

Ну, а девочки? Девчоночки… Как они танцуют! Мини-юбочки, разноцветные лосины, плотно облегающие их самые красивые части тела, повторяя все изгибы, все округлости… Девочки в модных мини-юбках, в леггинсах, в джинсах, накрашенные, размалёванные girls… Что бы там ни говорили (а я читал «Отцы и дети» – пытался!), как они хороши, современные девушки! Конечно, краситься надо поменьше, но это уже не мой вопрос.

Яна танцует прекрасно. Жаль только, что с другим… Леонид любовался ею, и сердце его сжималось. Он стоял, как зачарованный, и ему было всё равно, мерно ли пел свои гимны Цой или поддавал жару некто «Кар-мэн».

– Ой, кого я вижу – шаршавый! – это был Папаша Красный, это были Трое. Жека Тургенев с Красным подхватили Леонида под руки и поволокли поговорить.

– Куда вы меня тащите? – обратился Леонид Морозов к своим конвоирам.

– Щас узнаешь.

Процессия вышла из дома культуры и зашла за его же угол, где было темно от зарослей американки, где находились кучи щебня, битого стекла, всякий мусор и импровизированные уборные.

– Ты не бойся, – вежливо предупредил Брюс, – мы тебя бить не будем, только раза два об угол долбанём.

Леонид, как это ни странно, почему-то хихикнул.

И начали избивать. Леонид сначала начал сопротивляться, но потом его кто-то толкнул на кучу камней и битого стекла. Трое расположились треугольником вокруг Леонида и ударами не давали ему встать.

«Бой» шёл без правил – не до какой ни «до первой крови» – когда бьют не по лицу, а по корпусу, крови нет. Когда содят не по лицу (по туловищу, в том числе отбивают почки, лодыжки, предплечья и другие части тела), это ещё не конец света, но поверьте мне на слово, ощущение не из приятных!

После окончания процедуры Брюс презрительно процедил:

– Слушай, пацак несчастный, мне что-то сказали, что ты возле моей Яночки ошиваешься. Ещё раз увижу – ты меня знаешь. Понял?!

Ночь была тихая; только беззвучно дул холодный ветер-бродяга, которому, должно быть, как и нашим героям, не спалось этой осенней ночью. Из клуба низкими волнами вибрации доносились звуки музыки, кровь стучала в ушах, Трое никак не могли отдышаться.

– Ты понял, рыдван?

– Паштет, я не понъл! Ты понъл?!

– Понял-нет??!!!

– Понял…

Пункт 3.

– Пойдём, всё уже там спрятано, – пригласил некто Яха своих товарищей-одноклассников Мурзу и Морозова.

Они зашли за знакомый угол ДК. Низкорослый ученик, лентяй и лоботряс Мирза, он же тихоня и трудяга, полез в заросли сорной травы и извлёк оттуда припрятанную ещё днём «чтоб не запалили дома» бутылку самогона.

– Наливай мне, – приказал Леонид.

Пропустив сто граммов и закусив маленьким яблоком, Леонид отправился опять на дискач. Как же он танцевал! Нет, как же он плясал – или как это можно назвать ещё!.. с горя человек пляшет так, что его сердце бьётся с частотой 50 герц!